Фишт — долгий путь к мечте
День восьмой. Озеро Хуко и гора Хуко
День восьмой
Глава, в основном, об облаках и озёрах.
Идётся легко, настроение замечательное! А чего ещё надо для хорошего настроения: солнышко пробивается зайчиками сквозь шелестящую листву, весело щебечут птицы, тропа — лучше не куда. Иди, да радуйся!
Рельеф стал покруче. Гребень превратился в гряду крутосклонных пупырей и тропа, то взбираясь на скалы, то спускаясь в ложбины, совершала немыслимые зигзаги, огибая их. Наконец, я вышел на относительно пологий светлый гребень. Впереди оставался только один последний подъём на 250 метров. Если тропа будет такая же хорошая, то уже через час-полтора буду на озере.
Поднявшись примерно наполовину, я оказался у ручья. Тропа пересекала его и уходила резко влево и вверх, где на возвышении стояло дерево с вырезанной на коре стрелкой, указывающей в направлении, откуда я пришёл. Это место — слияние трёх ручьёв, один из которых я только что пересёк, два других находились тут же. «Как здесь красиво!» Я решил сделать привал, тем более, что тропа, пересекая два ручья, упёрлась в третий и ...закончилась. Надо бы разведать путь.
Я попробовал пройти от дерева с меткой вверх по небольшой ложбинке. Идётся довольно легко несмотря на лопухи и папоротники с мой рост, но никаких признаков тропы не видно. Я вернулся к дереву. С возвышения были видны все три ручья, шумно прыгающих с многочисленных уступов, тихонько облизывающих мохнатые камни и скрывающихся внизу за перегибом. Слева, если смотреть вниз по склону, откуда я пришёл, — низкий лес, плотные заросли и кустарники, а справа — светлая буковая роща и совсем нет подлеска: туда я и направился, предварительно набрав воды из ручья.
Вначале идти было легко. Сквозь редколесье проглядывались смутные пейзажи и мне нетерпелось поскорее выбраться наверх. Наконец-то вот-вот начнётся основная и самая красивая часть пути!
Чуть выше буковый лес сменился берёзовым криволесьем, а что такое идти по криволесью без тропы, думаю, не каждый сможет себе представить: это плотное переплетение тугих ветвей и кривых стволов, в котором, впрочем, можно отыскать проходимые лазейки. Темп резко упал, но я, подбадриваемый близким просветом впереди, изо всех сил ломился вперёд. Вот уже последние несколько метров и, перешагнув через изогнутые стволы, выхожу из зарослей...
На 8-й день пути я наконец-то увидел перед собой Фишт
«Ух ты!» У меня не было слов, чтобы описать увиденное. Я застыл неподвижно, чуть ли не с открытым ртом, словно достиг цели путешествия. В какой-то степени это так и было. Цель путешествия, казалось, стояла перед глазами, совсем рядом. Так близко я никогда ещё не видел Горы. Горы не те, которые похожи на лесные холмы, а те, что увенчаны снежными и облачными шапками, окружены отвесными скальными бастионами. Это стоило семи дней трудного пути. Да и совсем не то было бы впечатление без этой долгой прелюдии. Мне было бы не очень интересно осуществить давнюю мечту, забравшись на Фишт за один день по кратчайшему маршруту. Именно поэтому я выбрал такой длинный и постепенный путь.
Итак, я оказался в верхней части довольно широкой, жёлтой от прошлогодней травы полянки с небольшим снежником посередине. Радостно съехав по снегу чуть пониже, я облюбовал удобное местечко, сбросил рюкзак и вооружился биноклем. На востоке, пока ещё довольно далеко, возвышался почти сплошной стеной Фишт-Оштеновский массив. Скальные вершины окутывали плотные кучевые облака, создавая почти неземной красоты пейзаж. Под Фиштинской стеной (название-то какое, даже дух захватывает у такого новичка, как я!) протянулись огромные крутосклонные луга с яркими полосками продолговатых снежников, всё ещё в обилии покрывающих склоны. Массив прорезало посередине глубокое ущелье, где, судя по описаниям, должен быть 200-метровый водопад. Как я хотел бы там побывать! Да и не только там. Мне казалось, что в таких местах можно прожить всю жизнь и никогда не надоест.
Внизу в долине Пшехи виднеется посёлок Верхние Тубы, где я проходил 4 дня назад
Левее, окружённое со всех сторон обрывами, лежало плоской наклонной плитой урочище Черногорье, скрывающее в своих дремучих лесах множество неисследованных пещер. А ещё левее, на севере, раскинулась широкая долина Пшехи, скала Собор и посёлок Отдалённый. «Впрочем, нет. Отдалённый, скорее всего, не виден за горой, а то, что видно, наверно, Верхние Тубы, — подумал я, разглядывая карту. — Когда это я там был? Неужели целых четыре дня назад?»
Я удобно расположился на мягкой траве и разглядывал в бинокль скальную гряду вдалеке. Рядом талая водичка слабым ручейком струилась со снежника и скрывалась в жухлой траве, а там, где недавно сошёл снег, росли необычные жёлтые цветы с крупным мясистым стеблем.
Не задерживаясь здесь слишком долго, я собрался и взял направление на лесистый хребет чуть южнее полянки. Будь у меня побольше самоуверенности — карабкаться бы мне по этому хребту обратно, потому что вёл он в самые дебри верховьев реки Пшихашха. Однако червь сомнения заставил меня забраться на каменный навал, что слегка возвышался над деревьями. «Ничего себе! Мне же совсем в другую сторону!»
Маленькое озеро на подходах к Хуко
Оказывается, я довольно сильно забрал к северу и вышел на мощный отрог, к которому незаметно примыкает низкий в этом месте Главный Кавказский хребет. Ну, теперь всё стало совершенно ясно. Снова погрузившись на короткое время в лес, выныриваю на покрытую цветущим разнотравием лужайку и тут же натыкаюсь на озеро. «Это оно?..» — с недоумением вырвалось у меня при виде десятиметровой лужицы. Впрочем, озерцо в окружении сочной зелени смотрелось весьма симпатично и я не преминул сделать снимок: вдруг это действительно и есть Хуко? Разочарование быстро сменилось любопытством — рядом с озером просматривалась едва заметная тропинка, выныривающая из лесных зарослей справа.
Погода неожиданно испортилась. Над головой низко проплывало свинцовое облако, готовое, казалось, в любую минуту разразиться дождём, вымочив усталого путника, не успевшего ещё высохнуть после четырёх дождливых дней лесного пути.
Тропинка вела вверх, взбираясь по крошечным террасам, поросшим густой травой и редкими кустами рододендрона. Роса оседала на брюках, отчего они становились тяжёлыми, так что штанины едва не волочились по земле. Вот тропа вынырнула на заросший щавелем перегиб и теперь повела слегка вниз, а впереди... «Ну конечно, как же я мог так перепутать!»
Озеро Хуко. Наконец-то!
А впереди, смутно отражая в водной ряби одинокий снежник, показалась огромная чаша озера. Не переставая любоваться зеркальной водной гладью озера, я ускорил шаг и подошёл ближе, так что озеро стало видно целиком.
Я тут же достал бинокль. «Та-ак, севернее озера у берега видна хорошая тропа, — в воде у того берега плавало что-то ярко белое, может пакет? Я повёл биноклем вправо. — По южному бортику тоже, вроде, идёт тропинка. А если обойти озеро с юга, то потом проще будет забраться на обзорную вершину по ту сторону озера.»
Решаю устроить капитальный привал: всё-таки важная вешка в путешествии. Я даже вскрыл по этому поводу банку сгущёнки.
Сколько же здесь самых разных цветов в обоих смыслах этого слова: и белые, и жёлтые, и тёмно-синие! Тёмная туча тем временем распалась на белые хлопья, засветило июльское солнце и цветы ещё ярче заиграли красками на фоне тёмно-зелёной травы и то там то здесь выступающих из-под земли скал. Хорошо был виден пройденный за последние два дня путь: длинный извилистый хребет, покрытый таким густым лесом, что на расстоянии все сливалось в сплошную зелёную массу. «А Аутль-то, до сих пор его верхушка скрыта в облаке!» Останься я тогда на вершине дожидаться прояснения — сидеть бы мне там три дня и три ночи. Совершенно сказочно смотрелась отсюда Фиштинская стена. В том направлении висело большое кучевое облако и, поскольку скальные стены были ярко освещены солнцем, было ясно, что оно висит между мной и Фиштом. Облако казалось мягким, но прочным, манящим прокатиться на нём верхом.
Вид на Аутль. Хорошо просматриватся весь длинный путь по лесистому гребню
Облако висит между Хуко и Фиштом, создавая необычное ощущение
Только я засобирался дальше, как из-за перегиба вышла группа туристов человек десять. Они расположились на том берегу, стали шуметь, смеяться, но до меня доходили только слабые отголоски. Люди. Вот и опять я вышел к людям. Теперь, как я догадывался, такие встречи будут часто — всё-таки знаменитый маршрут номер 30. Сотни людей в день проходят по маршруту Лагонаки — приют Фишт — Бабук-Аул и многие из них заходят на озеро Хуко.
Один человек из группы туристов отделился и пошёл в мою сторону по крутому восточному берегу, но на пол пути повернул обратно: то ли склон был слишком крут, то ли он и не собирался далеко идти.
Только я начал подъём, как до меня донеслись пронзительные крики. «Может что-то сказать хотят», — думал я, вглядываясь в группу людей. Нет, просто приветственно машут руками. Я тоже в ответ помахал рукой и продолжил медленно подниматься на вершину.
Сверху ещё лучше стала видна Фиштинская стена, но вся верхняя часть её по-прежнему была скрыта в облаке. Гора Хуко, которая почему-то расположена достаточно далеко от одноимённого озера, заслоняла всю оставшуюся до Фишта часть пути.
Озеро Хуко — место очень посещаемое. На этом снимке можно разглядеть группу туристов на том берегу
Озеро Хуко образовалось прямо в центре хребта и у него нет ни стоков, ни впадающих ручьёв
Я оглянулся назад. Сверху группа туристов казалась такой крошечной, что почти слилась в одно расплывчатое пятно. А вот вид на озеро превзошёл все ожидания. Хребет словно раскололся вдоль себя и в образовавшемся понижении возникло озеро, не имеющее ни стоков, ни впадающих ручьёв. Говорят, в нём совсем нет жизни, а его происхождение до сих пор остаётся загадкой.
С юго-востока примчалась туча и закрыла пол неба. На Шесси и Аутль ещё падали прорывающиеся сквозь облачность пятна света, а с другой стороны всё терялось в белёсой дымке надвигающейся непогоды. Облачный фронт двигался с невероятной скоростью. В считанные минуты он заволок всё небо кроме узкой светлой полоски у горизонта на северо-западе и уже укрыл в себе так и не показавший свою макушку Аутль. Я стоял на вершине Хуко, облокотившись о ржавый холодный остов триангуляционной вышки. Тропа не шла на вершину. Она проходила мимо значительно ниже, но мог ли я оставить непокорённой такую гору? Не изменяя своему стилю, рюкзак взял собой, хотя тут-то вполне можно было бы оставить его внизу. Туристы уже давно один за другим просеменили обратно. «Э-ге-ге!» — перекрикивались мы, так и не обменявшись ни единим вразумительным словом.
Туча снижалась. Это было видно по окрестным вершинам, постепенно погружающимся в серую облачную массу. Я второпях сделал пару снимков, хотя догадывался, что удачными они не будут, и заспешил вниз, к тропе. Не успев отойти от вершины и 50 метров, я увидел, как она уже скрылась в тумане. Я ускорил шаг. Ноги путались в жёстких ветвях низкорослого кустарника. Облако догоняло меня, пожирая метр за метром травянисто-кустарниковый склон, где я был всего минуту назад.
Гора Хуко (сглаженная вершина в центре снимка) расположена в двух километрах от одноимённого озера
Тропа проходит немного в стороне от горы Хуко, но оставить позади непокорённую вершину я не мог
Вот и тропа. Бег наперегонки с облаками закончился — нижняя граница облачности остановилась где-то посередине склона. Обиженная неудачей туча уронила на землю несколько крупных капель и затем снова наступило затишье...
Надо сказать, что в этом путешествии мне во многом повезло: вероятно, в качестве компенсации за неудачные ботинки. Туча улетела прочь столь же быстро, и, забегая вперёд, скажу, что с этого момента наступил период идеальной погоды, который длился три дня и именно в эти три дня мне довелось пройти самую красивую и интересную часть пути.
От горы Хуко тропа шла то по северным склонам, через великолепнейшие папоротниковые заросли, то по южным, спускаясь далеко вниз, в лес, то миновала замкнутые болотистые участки, на которых пушистыми островками рос хвощ. Фиштинская стена была теперь совсем близко. Глядя на полукилометровые желтоватые в свете вечернего солнца отвесные скалы даже отсюда захватывало дух и кружилась голова. Замеченное ещё издалека розоватое пятно у подножия стены оказалось следом огромного обвала, словно рухнул целый пласт, обнажив желтовато-розовую породу. Крутосклонные луга занимали по площади ничуть не меньше, чем вся стена, а у их подножия виднелись домики, один из которых, при рассмотрении в бинокль, оказался космической формы белый купол с угловатыми краями — приют «Лунная поляна».
От Хуко до Черкесского перевала идёт набитая тропа
Тропа через шикарные папоротниковые заросли на подходах к Черкесскому перевалу
Фиштинская стена. Белая точка справа внизу — приют Лунная поляна
«Впереди люди, приюты, летники, балаганы... Можно ли там и удобно ли где-нибудь поставить палатку?» — думал я. Ночёвка в максимальном удалении от людей казалась мне наиболее разумной, поэтому я решил остановиться на ночь не доходя до Черкесского перевала, после которого народу, по-видимому, будет толпы.
Ровную площадку в чистом буковом лесу найти было просто. Сложнее оказалось разжечь костёр. Буковые веточки, несмотря на сухость, никак не хотели разгораться и я извёл целых две таблетки сухого горючего только для того, чтобы развести огонь — какое расточительство! Сколько же дыма от такого маленького костра! Должно быть, издалека видно, что я тут костёр жгу. Через час ужин был готов, а солнце ещё только-только коснулось западных вершин, отбрасывая красноватые тени на верхушки могучих буков.
Залезая в палатку, я почувствовал слабый озноб. Наверно, я простыл, когда, обдуваемый всеми ветрами, сидел в мокрой одежде на берегу озера Хуко. Съев на всякий случай пару таблеток аскорбиновой кислоты и напившись горячего чая, я залез в спальник и снова уткнулся в полуторакилометровые карты издательства «КОТ-Ориент». Неужели завтра я буду в тех местах, описания которых столько раз я читал на оборотной стороне карт, фотографии и научные статьи о которых видел в многократно перечитываемой книжке Лозового о природе Лагонакского нагорья? Что-то, уже виденное мною сегодня, упорядочилось и вырисовалось во вполне конкретные картины, но большая часть пока ещё так и оставалась смутными неясными образами...
