Фишт — долгий путь к мечте

День седьмой. Путь в сторону Хуко — блуждания по нехоженным местам

День седьмой

Глава о спасительном кустарнике, оживших горах и последнем дне в лесу.

...Шёпот ветра доносится обрывками сверху и ещё откуда-то сбоку издалека, будто пытаясь донести отголоски Его — Ветра Прародителя — свободно гуляющего по межгорным просторам и заоблачным пространствам, погоняющего облачные стада и презирающего лес и всё, что в нём прячется. Да-а... В лесу — словно в старом деревенском домике: тихо и сумрачно, пахнет плесенью и деревом, но чтобы осмотреться, нужно из него выйти или, на худой конец, выглянуть в окно. А окон здесь немного, да и те что есть — уже покосились и покрылись толстым слоем пыли, заросли паутиной с болтающимися в ней давно высохшими мухами, а с той стороны — некошеный бурьян, да лопухи. Есть ещё крошечные окошки на чердаке, но путь туда ещё надо поискать, да и балки там все сгнили, того и гляди выскользнет из-под ног и покатится с глухим гулом вниз что-то тяжелое, покрытое разноцветным мхом и лишайником... Большой и загадочный этот дом — Лес.

Перед глазами мелькают ровные вертикальные стволы, зеленоватые пятна буковой коры, ямки от отпавших веток... Очень похоже на метки или зарубки! Я опустил бинокль. Тропа, упёршись во взлёт склона у неглубокой балки, неожиданно исчезла...

Как похожи и как различны дни сегодняшний и вчерашний! С одной стороны всё тот же лес, дымка, висящая в воздухе и местами плавно переходящая в туман, гигантские буки, редкие кустики падуба, да папоротник. Однако если вчерашний день прошёл в основном в неопределённых блужданиях, то сегодня вырисовывается вполне конкретная задача: держаться тропы, которая должна вести до самого озера и на пути — всего одна развилка, на которой я умудрился свернуть не в ту сторону, но об этом позже...

Заночевав на полянке под надписью «Воронеж...», на утро я отправился на восток, в сторону озера Хуко и горного массива Фишт, предвкушая легкий путь по набитой тропе, но уже третий раз теряю её. Места здесь, несмотря на высоту, пологие и холмистые. Тропинка на широких участках становится незаметной и случайно уйти в сторону от основного гребня проще простого. Да еще и впечатления от вчерашних и позавчерашних блужданий не улетучились. Так что без тропы я идти не хотел и всякий раз, теряя её, возвращался назад, где тропа ещё была видна, и с помощью бинокля просматривал окрестные склоны и стволы деревьев в поисках ориентиров или меток. Чаще всего продолжение тропы мне обнаружить не удавалось и я, взяв азимут, медленно, стараясь не сбиться с пути, продвигался вперёд.

И вот через пару часов я вышел на удивительно хорошую тропу и остановился оглядеться. В лесном полумраке стояла тишина, а в болотистых лужах отражались смутные силуэты на фоне серой туманной завесы. Впереди склон резко уходил вверх, закрывая четверть неба, отчего в лесу казалось ещё темнее. Покрутив картой, ориентируя её в соответствии со стрелкой компаса, отмечаю направление, в котором должна идти тропа. Взгляд упирается в тот самый склон, в то время как тропа почему-то уходит вправо. Хорошая такая, удобная и ровная, только иди, да радуйся. Я вернулся немного назад и безуспешно поискал развилку, которую я ждал уже давно. И тут я принял совершенно дурацкое решение, которое однако сделало этот день значительно интереснее. Дело в том, что, судя по карте, две тропы после развилки довольно долго идут почти параллельно на небольшом удалении друг от друга, поэтому если я пойму, что оказался не на той тропе, можно будет просто перейти с одной на другую напрямик, не возвращаясь к развилке. Какая хорошая идея! Сэкономлю несколько километров... Сейчас я не стал бы рекомендовать кому-либо повторять сей подвиг, хотя места там оказались удивительнейшие.

Итак, пройдя пару километров траверсом вдоль склона, я вышел к небольшому ручью, журчащему на мелких камнях и молча просачивающемуся сквозь ворох коричневых листьев. Стоя лицом к просвету между деревьями, куда резко вниз уходила тропа, я почти физически ощущал близость человеческого жилья, этакое притягивающее теплое дыхание. А в спину же продолжал дуть зябкий ветерок дремучего леса. «Ну, домой ещё пока рано. А ведь, кстати, сегодняшняя ночёвка, видно, будет в очень живописном месте — у озера Хуко», — наивно предположил я и без колебаний сошёл с тропы...

Каменные навалы, поросшие густым мхом и редкими, но высокими деревьями, возвышались со всех сторон, создавая замкнутый извилистый проход между ними. Было похоже на то, будто какой-то великан давным-давно насыпал здесь галечные горки, да только размер камушков по пол метра, а высота горок метров по десять. «Как же мог образоваться такой необычный рельеф?» — недоумевал я.

В этот сказочный лес с мохнатыми камнями я попал случайно, плутая в дебрях где-то между Аутлем и Хуко

Путь сюда занял не слишком много времени и проходил сначала по очень старой осыпи, камни которой были уже почти не видны под толстым слоем мягкого зеленого мха, затем по довольно крутому заросшему склону со следами звериной тропы, и вот так привёл меня почти на верхушку хребта с каменными навалами.

«Куда же дальше-то идти?»

Усталость уже брала своё и подниматься даже на каких-то десять метров, чтобы осмотреть окрестности, совсем не хотелось. Я прошёл еще немного по компасу. Здесь гребень стал у́же и круче, появились выходы коренных скальных пород, но тропы никакой не было, а было много кустарника, росшего, казалось, прямо на голых скалах. Вот так чудеса! Никогда не видел таких зарослей на таком крутом каменистом рельефе. За тугими ветками с глянцевитыми листьями поверхность земли практически не была видна. Заросли были настолько плотные, что я шёл по ветвям в метре над землей. Ярко-белая накидка, которую я достал по случаю моросящего дождя, постоянно путалась в ногах. Иногда я на неё случайно наступал и от этого она уже порвалась в нескольких местах.

Вот я выбрался на очередной скальный выступ, торчащий из зарослей. Впереди — снова кусты. «Куда же ступить-то? Под кустами совершенно ничего невидно!» — подумал я и занес ногу над ветвями, думая, что они как обычно выдержат мой вес. Нога провалилась в пустоту...

Висеть вниз головой было даже немного удобно. Прямо перед глазами слегка покачивались блестящие листочки с капельками воды, в которых, искажённый до неузнаваемости, отражался окружающий мир. Листочки росли только на кончиках ветвей, а под этим зелёным покрывалом переплетение голых веток уходило глубоко вниз, в темноту. Ветви спружинили падение и превратили его в мягкое погружение. Хоть я и схватился тут же за ветви, чтобы предотвратить падение, но рюкзак перевесил вбок и так я оказался в слегка перевёрнутом положении, которым, впрочем, не преминул воспользоваться для короткого отдыха. «Всё-таки в зарослях есть и положительные стороны», — подумал я и, цепляясь за ветви, не без труда снова принял вертикальную ориентацию.

Главный Кавказский хребет (невысокий лесистый хребтик внизу) теряется среди окружающих его более высоких отрогов

Дойти до тропы было лишь делом времени, так как я уже знал, что иду правильно. Дело в том, что в самом начале этого узкого участка гребня, слегка правее него, была одна из «каменно-насыпных горок», которая, как мне казалось, немного возвышалась над деревьями. Я снял рюкзак и прислонил его к камням у основания горки. Когда я уже почти добрался до верхушки, один камень килограммов на сто выскользнул из-под моих ног, медленно покатился вниз и шлепнулся в метре от рюкзака. Повезло... Сверху открывался вид на восток. Облокотившись на каменную поверхность, наблюдаю переплетение лесистых гребней и пытаюсь найти их на карте. Внезапно всё становится на свои места: Главный Кавказский хребет перед большим подъёмом на Хуко понижается почти до 1000 м и именно это понижение прекрасно виднелось в окружении более высоких отрогов.

Со скальной перемычки, куда я забрёл в поисках дороги, неожиданно показались широкие склоны Аутля

Скал стало меньше. Вскоре появилась едва заметная тропинка, но тут же пропала. Гребень здесь становился шире, уходил немного вниз, в заросли, и упирался в широкий склон, на который, по-видимому, придется взбираться. В такие моменты перед глазами возникает образ миниатюрного мостика, переброшенного от одного склона к другому и лишающего необходимости спускаться вниз и потом карабкаться наверх. Я открыл глаза. Никакого мостика не было, а было зеленое море зарослей, усталость и три-четыре часа оставшегося светового времени. Да еще в просвет между деревьями просматривался Аутль, тот, который я так и не рассмотрел вблизи из-за непогоды. На его склонах виднелись огромные скально-травянистые проплешины, а вершина, наверное ещё со вчерашнего дня, так и оставалась скрытой в облаках.

И вот я снова на Главном Кавказском хребте. К моему удивлению, тропы здесь не было. Как же так? Неужели я ошибся? Я уже был готов ко всему, в том числе и к тому, что до самого Хуко придётся идти без дороги, но тропинка, к счастью, нашлась на склоне чуть ниже. «Ну и денёк сегодня был!» Ноги гудели, а голову заполнила мешанина из обрывков бессвязных мыслей.

Тропинка слегка шла вниз, но вскоре спуск сменился подъёмом и идти стало совсем невмоготу. Понимаю, что до Хуко мне сегодня не дойти и принимаю решение заночевать на подъёме. На пути попадается небольшой ручеёк. Останавливаться на ночлег ещё рано — сейчас всего 18 часов — и я, набрав в бутылку воды, иду дальше. Прохожу совсем немного и вижу рядом с уходящей зигзагом вверх по склону тропой крошечную полянку, заросшую высоким папоротником. «Всё! Ночую здесь!» — решил я.

Я скинул рюкзак и принялся приминать траву под палатку. Слегка обозначив границы, накрываю площадку полиэтиленовой плёнкой — она повисла на непримятых стеблях. Ложусь на плёнку и, благо она довольно чистая, перекатываюсь на ней приминая траву по всей площади. Ставлю палатку, забрасываю в нее пенку, вещи и забираюсь туда сам. Под моим весом и весом вещей дно палатки постепенно сглаживается и выпрямляется... О, как приятно вытянуть ноги и расслабится. До чего же необычное ощущение: идти по дремучим местам и в то же время иметь возможность переночевать почти в любом месте!

Высунувшись наполовину из палатки, делаю на гексокухне быстрый ужин: картофельное пюре. Достаю ещё консервированную рыбу и хлеб. Снаружи пока не холодно, поэтому ем полулёжа на животе, высунув голову и плечи за полог палатки.

Ещё не совсем стемнело, как я, уже давно лёжа в спальнике, отложил в сторону карты и потушил почти ненужную свечу. Хуко. Альпика. Снег. Скалы... Эта многолетняя мечта ждет меня уже завтра и никакие препятствия, пусть даже полное отсутствие тропы, не помешают достичь хотя бы озера — в этом я нисколько не сомневался. Горы уже достаточно показали себя с самой темной — в хорошем смысле этого слова — лесной стороны. Пора бы открыться мне лугами и снежниками. Как там будет на Фиште, интересно знать? Удастся ли мне подняться до самой вершины? В голове всплывали смутные образы отвесных скал, ледяных расщелин, из глубин подсознания сочилось серой дымкой чувство страха перед неизвестностью. Образы, которые, как потом оказалось, совершенно не соответствовали действительности и забылись, как только я увидел Фишт своими глазами.

Вдруг необычный звук отогнал белёсую завесу полудрёмы. Я прислушался... Глухие неритмичные удары слышались где-то невдалеке: бум, бум-бум, бум... Это, наверное, каменный валун скатывается по склону — по одной из бесчисленных виденных мною посреди лесных склонов осыпей. Горы живут, меняются, создавая неповторимые пейзажи, и иногда напоминают о себе...