Гляциологическая экспедиция на Джанкуат
Гляциологическая экспедиция на Джанкуат. Заметки о гляциологической экспедиции на ледник Джанкуат (Центральный Кавказ, Приэльбрусье)
Автор: Евгений Исенко
Эта заметка — русскоязычная версия моей статьи, которая была опубликована в сокращённом варианте на японском языке в журнале Seppyo в 2004 году:
雪氷66巻3号（2004）： 2002年初夏、ロシアの中央カフカスでの氷河調査参加
Описание района
Горный Кавказ протянулся с северо-запада на юго-восток на 1000 км от Таманского полуострова на стыке Черного и Азовского морей до Апшеронского полуострова Каспийского моря. Климатические условия, рельеф, горные породы, а также растительный и животный мир разительно отличаются в разных регионах Кавказа. Кавказ разделяется на три больших региона: Западный, Центральный и Восточный.
Западный Кавказ характеризуется высоким количеством осадков (до 4000 мм на метеостанции Ачишхо) и их неравномерным распределением. Так, влажные воздушные массы, приходящие со Средиземного и Черного морей, обильно поливают дождем и посыпают снегом в первую очередь именно южные склоны Западного Кавказа, благодаря чему снежная линия южных склонов ниже, чем северных. Здесь также расположены самые низкие на Кавказе ледники (например, высота конца языка Малого Фиштинского ледника всего 1980 м), несмотря на соседство причерноморских субтропиков.
Восточный Кавказ напротив является районом засушливым. Его склоны практически лишены лесного покрова.
Вид на Эльбрус с морены ледника Башкара (сентябрь 2000 года)
Центральный Кавказ является наиболее высоким и богатым в ледниковом отношении районом. Здесь расположены несколько вершин выше 5000 м, в том числе высочайшая точка Европы — потухший вулканы Эльбрус (5643 м). На склонах Эльбруса насчитывается около 200 ледников суммарной площадью свыше 100 км2, всего же на Кавказе около 2000 ледников суммарной площадью 1400 км2.
Примерно в 30 км к востоку от Эльбруса на северном склоне ГКХ расположен ледник Джанкуат, считающийся репрезентативным для данного региона. Регулярные ежегодные масс-балансовые и прочие наблюдения проводятся на Джанкуате уже около 40 лет.
Ледник Джанкуат используется также как учебный полигон для студентов географического факультета МГУ. Ежегодно около сотни студентов проходят практику на Джанкуате и помимо своих непосредственных тем выполняют также и важную работу в плане масс-балансового мониторинга.
Начало экспедиции
Мне посчастливилось поехать на ледник вместе с 7-ю студентами МГУ в составе самой первой группы 2002 года во главе с доцентом МГУ Виктором Поповниным. Путь от Москвы да Нальчика — крупного города у северо-восточного подножия Центрального Кавказа — занимает почти 40 часов на скором поезде.
По пути я вышел в Армавире — это за 6-7 часов до конечной остановки, чтобы на день-два съездить домой в Белореченск. Остальные поехали дальше, и мы договорились встретиться в Нальчике или сразу на высокогорной станции Азау.
Через сутки, завершив свои дела, я снова отправился в Армавир и прибыл туда в 9 вечера. Уже почти стемнело, но далеко на востоке еще виднелись смутные силуэты холмов Ставропольской возвышенности.
До поезда оставалось 4 часа. Камеры хранения ночью не работают, оставить вещи просто так тоже нельзя, поэтому я провел эти часы, гуляя по перрону с огромным рюкзаком за спиной, любуясь звездами и синими огнями маневровых светофоров хаотично разбросанных в переплетении путей. На станции тишина и только где-то вдалеке гремят маневровые составы. «Нацукаси-и-й на-а!» — невольно произношу я по-японски, так как это очень точно передает настроение, когда на тебя нахлынули волны приятных воспоминаний.
За пол часа до планируемого прибытия поезда объявляют, что он опаздывает на час. Еще через час объявили, что он опаздывает на полтора часа. В результате он пришел с опозданием на два часа и я, наконец, занял свое место в полупустом вагоне. «Хорошо бы встать с рассветом» — подумал я перед тем, как погрузиться в сон...
Когда я открыл глаза, было уже светло. Я тут же вскочил и уставился в окно: «Нет, еще не поздно». Дело в том, что в приэльбрусье я приезжаю второй раз. И одно из самых больших впечатлений, оставшихся от первой поездки — это панорама заснеженных горных пиков на горизонте, видимых из поезда при подъезде к Нальчику. Вот и сейчас снежные горы протянулись стеной с юга на север и словно парят в воздухе, возвышаясь над поземной дымкой. Я достал фотоаппарат, приоткрыл окно в своем купе и сделал пару снимков.
Нальчик — столица Кабардино-Балкарии
Нальчик — столица Кабардино-Балкарской республики и, как и большинство городов многонационального Кавказа, насыщено атмосферой богатого исторического прошлого. Это отражается и в старых исторических постройках, и в традиционной еде и одежде, и в своеобразных чертах характера местного населения. Но здесь все могут говорить по-русски, да и русского населения не мало, поэтому проблем в общении нет.
На вокзале меня встретил студент Вова и посетовал на то, что ему пришлось два часа прождать опаздывающий поезд. От него я узнал, что почти все формальности — пропуски в пограничную зону, заказ транспорта, закупка оборудования, оказывается, уже завершены и оставалось только закупить продукты и погрузить их в машину, которая уже должна ждать нас у базара.
Кавказские базары напоминают традиционные восточные с обилием овощей и фруктов, пестрыми горками специй и приправ. Закупая мешками и коробками картофель, лук, морковь, крупы, сахар, макароны, консервы, чай, хлеб, масло, сладости и прочие мелочи, невольно приходит мысль, что все это придется тащить на себе.
Наконец, автобус, наполовину заваленный провизией, снаряжением и личными вещами, повез нас вверх по долине реки Баксан до перевалочной турбазы Азау, где нам предстоит провести 2-3 дня. У города Тырныауз, словно через гигантские ворота, проезжаем через ущелье с отвесными стометровыми стенами, пересекая Скалистый хребет. Именно здесь летом 2000 года сошел крупный сель, разрушивший несколько жилых многоэтажных зданий, а образовавшееся подпрудное озеро затопило значительную часть города.
Вот уже вдали, в заоблачной вышине, засверкали белизной крутые заснеженные склоны Главного Кавказского хребта с мощными нависающими снежными карнизами — очень резкий контраст с почти летней погодой внизу.
Поваленные лавиной деревья
Слева за рекой показался вход в туннель с большой буквой «М» над ним, как у московского метро. Это всемирно известная Баксанская Нейтринная обсерватория. В дальней части 4-километрвого туннеля настолько велик геотермальный эффект, что, не смотря на постоянную вентиляцию, температура там, по словам сотрудников обсерватории, не опускается ниже 35 градусов.
Немного не доезжая до Азау, мы увидели широкие проплешины поваленного леса. И слева, и справа от дороги — изломанные и изогнутые лавиной стволы, причем они повалены вверх по склону. Эта зима, похоже, была богата на лавины.
Азау
Поселок Азау расположен непосредственно у подножия горы Эльбрус. В нем находится нескольких туристических комплексов, станция канатной дороги и одна из гляциологических баз МГУ.
Домики гляциологической базы в посёлке Азау
Вид сверху на Азау
Во время пребывания в Азау перед нами стояло несколько целей: заказ газовых баллонов на весь пятимесячный сезон, завершение некоторых формальностей относительно пропусков в пограничную зону, заказ грузовика для заброски груза до альплагеря Джантуган и акклиматизация. В качестве акклиматизации входил в планы подъем на канатной дороге до станции «Гарабаши» (высота примерно 3800 м) и спуск обратно на лыжах, у кого они были.
Еще пол дня пришлось потратить на ремонт снежных зондов, которые нам изготовили на заводе с браком. К счастью, на станции оказалась неплохая слесарная мастерская, и мы смогли устранить неисправность своими силами.
"Главное — чтобы таяние еще не началось» — под таким девизом начинается практически каждый сезон наблюдений на леднике Джанкуат. Не опоздать к началу таяния и зарегистрировать максимальную величину снегозапаса в водном эквиваленте — очень важный пункт масс-балансовых наблюдений. Еще со склонов Эльбруса во время акклиматизационного выхода мы могли сквозь дымку рассмотреть окрестности нашего ледника. Вместо широкой зандровой долины с речкой виднелось сплошное снежное поле — весна в этом году, к радости гляциологов, поздняя. Да еще и зима этого года была особенно многоснежная. Об этом говорили следы необычно больших лавин, проплешины поваленного векового леса, река Баксан, перекрытая на большом протяжении снежными мостами. Был частично разрушен только что построенный вдоль дороги газопровод. Других разрушений и жертв в этот раз, к счастью, не было.
Необычно большая лавина сошла со склонов Чегета зимой 2002 года
Огромный лавинный вынос у подножия Чегета
Река Баксан, перекрытая лавинным выносом
Несмотря на то, что наступила оттепель и нужно было как можно быстрее начинать снегомерные работы, мы вынуждены были еще два дня провести в Азау из-за проблем с закупкой газа. Наконец, все формальности улажены и в час после полудня 31 мая, погрузив около тонны вещей на опоздавший на 4 часа грузовик, мы отправились к альплагерю Джантуган, подкрепившись напоследок горячими Хычинами в местном кафе...
Лыжная акклиматизация на склонах Эльбруса
В посёлке Эльбрус перед отправкой на Джанкуат
Заброска
Поездка по горной долине на открытом грузовике была ни с чем несравнимым удовольствием. По бокам дороги стоял сосновый лес, а солнце ярко отражалось от снежных вершин. «Скоро мы будем там, в мире снега и льда", — читалось в глазах каждого из нас. Впрочем, тут я преувеличиваю: мы все как один были в черных солнцезащитных очках, без которых невозможно было бы смотреть на все это великолепие. Вдруг склон справа от дороги превратился в снежную стену. Оказывается, это был поперечный разрез тела необычно большой лавины, перекрывшей дорогу, в последствии расчищенной бульдозерами.
Забравшись выше границы леса, грузовик покатил по крутым пастбищным склонам и вскоре мы прибыли в альплагерь Джантуган. Отсюда до ледниковой базы Джанкуат остается около двух часов пешком. Весь груз мы, конечно, не могли сразу унести наверх, а частично складировали его в помещении альплагеря. Дальше, взяв только личные вещи и самое необходимое, мы отправились наверх.
Путь проходил по лесу, затем траверсом по крутому травянистому склону мимо двух пограничных застав. Девчонки, пользуясь случаем, одолжили у одного из солдат автомат и весело фотографировались с ним на фоне ниспадающих с окрестных пиков ледников. После второй заставы тропинка пошла по каменистой полке над рекой — место довольно сложнопроходимое с тяжелым рюкзаком. Немного дальше пересекаем реку по огромному снежному мосту и оказываемся в широкой замкнутой долине, миновав которую и забравшись на высокий склон, попадаем в зандровую долину, откуда до домиков остается минут 30 ходьбы по снегу.
Сложный участок на пути к леднику Джанкуат
Снежный мост через реку Джанкуат
Был и более простой, но чуть более длинный путь по моренной гряде с великолепным видом на оба ледника — Джанкуат и Башкару. Мы им тоже иногда пользовались, хотя в этом случае приходилось переходить через реку по ненадежному на вид снежному мосту.
После этого почти каждый день группа из 2-4 человек шла одним из этих путей за грузом. К счастью, нам помогали пограничники и тренировавшиеся здесь ФСБ-шники, поэтому с переноской груза нам удалось управиться за неделю, но часть газовых баллонов, каждый из которых весил 50 кг, так и осталась лежать внизу до лучших времен.
Гляциологическая база МГУ
Два домика гляциологической базы МГУ расположены на широкой поляне в километре от языка ледника Джанкуат. Река Джанкуат, моренные холмы вокруг домиков, зандровая долина — все вокруг еще было полностью покрыто метровым снегом, который полностью истаивает только к середине июня. Сами домики находятся на небольшой возвышенности, и снега там поменьше.
Ледник Джанкуат весной
Ледник Джанкуат осенью (сентябрь 2000 года)
Одна группа взяла один комплект зондов и сразу же ушла на ледник делать предварительные измерения глубины снега. Все остальные остались заниматься приведением ледниковой станции в жилой вид после зимы, а именно: расчистка снега вокруг домиков, откапывание из-под снега туалета, находящегося чуть в стороне в низине, ремонт окон и дверей, подготовка спальных мест, обустройство кухни и т.д. Питьевую воду приходилось брать из реки вблизи базы, но в летнее время лучше пройти метров 300 к восточной стене, где ниспадает высокий водопад — там вода чище.
Приготовлением пищи, мытьем посуды, обеспечением питьевой водой и прочими мелкими обязанностями занимаются один-два дежурных. Дежурят по очереди все, включая начальство, согласовывая график дежурств в соответствии с собственными предпочтениями. Раз в 2-3 часа дежурный также делает реперную засечку на самописце температуры, установленного на метеостанции в 50 метрах от домиков.
Каждый участник экспедиции формально должен ознакомиться со специальным сводом правил, определяющих некоторые особенности работы и проживания на базе. Например, ясно указывается граница территории, выходя за которую нужно записываться в специальную книгу выходов, возвращение на базу не должно быть позже 19 часов и т.п.
Почти каждое утро к нам наведывались пограничники проверить, все ли в порядке, не видели ли нарушителей, а заодно и принести пару баулов с провизией и попить чаю. Нарушителей тут, конечно нет. Перевал с грузинской стороны представляет собой ледопад, проходимый только с альпинистским снаряжением.
Иногда к нам приходили и ФСБ-шники, но они в отличие от пограничников, не поднимающихся выше ледниковой станции, совершали восхождения на некоторые вершины. В качестве тренировки. С оружием. Мы задали им естественный вопрос, зачем, мол, вы в горы с пистолетами ходите? На что они парировали контрвопросом, мол: «А зачем вы в горы лопаты таскаете?» У каждого своя работа.
Снегомерные работы
День 3 июля начался с того, что все сбежались смотреть на сходящую недалеко от домиков лавину. Она двигалась медленно, собираясь в складки и образуя бесформенные глыбы мокрого снега внизу у выполаживания. На других склонах также были видны многочисленные снежные оползни, а откуда-то издалека то и дело доносился грохот сходящей лавины. Похоже, день сегодня будет интересный, тем более что именно сегодня мы почти всем составом собираемся на снегомерку.
От базы до языка ледника — около 30 минут. По обе стороны долины высокие, более 100 метров, моренные гряды с крутыми осыпными склонами изрезанными глубокими эрозионными бороздками. С этих гряд все время что-то сыпется. То маленький камешек скатиться, то валун побольше зашуршит и потянет за собой шлейф шевелящейся массы щебня и песка — здесь нужно глядеть в оба. Обвалы обычно происходят сами собой, но иногда бывает, что сыпет не переставая из одной точки. Приглядишься, а это, оказывается, серны рывками перескакивают с камня на камень, чудом удерживаясь на крутой осыпи. Но это — летом. Сейчас тут все в снегу и серн пока нет.
Сегодня планируем сделать измерения в языковой части (перепад высоты от базы примерно 300-400 м). Пока поднимались по леднику, то и дело налетал плотный туман, что вкупе с глухими лавинными раскатами навевало мистическое настроение. Наверху мы разделились на группы по 2-3 человека и начали обход ледника от одного края к другому, стараясь придерживаться одной высоты и делая измерения каждые 50 или 100 метров, протыкая снег специальными зондами. Снежные зонды — это набор металлических стержней длиной по 2 метра, которые могут скрепляться друг с другом с помощью резьбы на торцах. При измерении глубины снежного покрова главное не спутать ледяную прослойку с фирновой поверхностью. Прослойка льда в толще снега с трудом, но пробивается зондом, фирн же пробить невозможно.
Во время работы у подножия горы Уятау, практически с самой вершины сошла огромная по площади лавина. Даже мне, стоявшему в 300 метрах ниже по склону было не по себе от вида надвигающихся снежных масс, что уж говорить о тех, кто находился в непосредственной близости. К счастью, лавина двигалась очень медленно и остановилась немного выше того места, где стояли люди. Как ни странно, но после этого случая мы стали относиться к лавинам спокойнее, зачастую даже и не обращая на них особого внимания.
Надо сказать, что сетью измерений должен быть покрыт весь ледник, поэтому приходилось делать снегомерку и в довольно труднодоступных местах. Такую работу обычно берут на себя те, кто наиболее уверенно стоит на лыжах, чтобы в случае чего можно было быстро покинуть опасный участок. В это время один-два человека стоят поодаль и должны подать знак, если пойдет лавина.
На снегомерные работы в нижней половине ледника у нас ушло 2 дня, не считая спонтанных, практически ежедневных выходов. Из-за того, что мы двигались строго по горизонталям, наши следы образовали на леднике сеть поперечных и продольных линий, что издалека, с базы, смотрелось очень необычно и даже красиво.
Снегомерные работы в нижней части ледника
Вид с нижней части ледника на г. Уятау
Вид в сторону г. Джантуган
Снегомерные работы на лавиноопасном склоне
Гидрологические наблюдения
По возможности, я собирался провести также некоторые наблюдения за поверхностными ледниковыми водотоками, что непосредственно является моей научной темой. Но из-за большого количества снега, ни о каких водотоках на леднике Джанкуат не могло быть и речи.
Однако за высокой моренной грядой к западу от ледниковой базы находится еще один ледник — Башкара. Его верховья представляют собой огромный цирк, окруженный четырехтысячниками, с отвесных склонов которых все время срываются лавины и ледовые обвалы. В средней части ледника между его телом и мореной расположено довольно большое, известное почти столетие, одноименное озеро. Многие говорят о его селеопасности, хотя если оно и может прорваться, то только через внутренний дренаж, так как моренная перемычка не выглядит слабой. Когда мы только начали работу на Джанкуате, озеро еще почти полностью было покрыто льдом, но к концу моего пребывания там (около 9 июня) на его поверхности остались плавать только отдельные льдины. Три небольших озера также примыкают к леднику в его языковой части. Они значительно меньше озера Башкара, но из-за возможного размыва моренной перемычки считаются селеопасными. Эти три безымянных озера образовались буквально за последние несколько лет.
Озеро Башкара. Ледник Джанкуат — слева вдали
Озеро Башкара на фоне цирка ледника Башкара
У озера Башкара
Молодые безымянные озёра у языка ледника Башкара
Ледник Башкара не длиннее Джанкуата, но его язык расположен намного ниже. «Может быть, там снег сошел и уже появились ледниковые ручьи», — подумал я и решил это проверить. Простого и короткого пути туда не было. Либо приходилось траверсировать крутую осыпь у большого озера, либо идти далеко в обход. В разные дни я выбирал разный маршрут в зависимости от настроения.
Язык ледника Башкара местами еще был покрыт небольшим количеством снега, но к моей радости там уже успели образоваться 2-3 ручья. Длина самого большого из них была около 100 м, а расход составлял примерно 20 л/с. Несмотря на то, что еще неделю назад вся поверхность ледника, скорее всего, была покрыта снегом, русло ручья уже успело углубиться на пол метра. По-видимому, канал образовался раньше, чем обнажилась ледяная поверхность.
Но наиболее интересное оказалось в верховьях ручья. Ручей через относительно глубокий (~1 м) меандр вытекал из небольшой (~5 м3) заводи, а стенки меандра в вертикальном профиле представляли собой уступы размером от нескольких сантиметров до 13 см. Такие уступы (продольные ребра) могут образовываться только если колебания температуры воды необычно велики или если период этих колебаний составляет по меньшей мере несколько суток.
Ручей на поверхности ледника Башкара
Внутри меандра ледникового ручья
Мои наблюдения показали, что образование новых уступов происходит ежедневно, значит дело, скорее всего, в необычно высокой температуре воды. И действительно, благодаря тому, что заводь находилась на морене и контакт со льдом отсутствовал, вода в дневное время прогревалась до 0.6°C, что значительно выше выше обычного значения (0.1-0.2°C).
Снежные шурфы
Для масс-балансовых наблюдений недостаточно измерений глубины снежного покрова. Необходимо также знать вертикальный профиль плотности снега, по крайней мере, в нескольких точках. На Джанкуате для этого копается три шурфа: на языке, а также в нижнем и верхнем цирках. По мере таяния и приезда новых групп студентов, стенка шурфа обновляется и проводятся повторные измерения.
Зона трещин в средней части ледника Джанкуат (сентябрь 2000 года)
Самый нижний 4-х метровый шурф был выкопан в течение одного дня тремя людьми, включая двух девушек. Мне в этом участвовать не удалось, зато на раскопки второго шурфа отправилась практически вся группа. Путь до этого места занимал почти полтора часа (перепад высоты 700 м) и проходил через зону ледопада, который летом очень труднопроходим — площадь трещин здесь больше, чем площадь льда. Но сейчас, когда все покрыто 4-6-метровым снегом, существует относительно безопасный путь через ледопад.
Выше ледопада простирается довольно широкое снежное плато, где и планировалось копать шурф. Поначалу я был удивлен размерами границ, отмеченных для копания: получалось примерно 2 на 5 метров с 2-х метровым ответвлением с одной стороны. Копали ступенями, постепенно сужаясь книзу. На глубине 2 метров пробили ледяную прослойку, после чего снег стал тверже и работа существенно замедлилась. Кроме того, этот слой, как оказалось, разделял теплый верхний снег и холодный нижний. В конце концов, углубившись на 6 м, мы достигли фирна и самая нижняя площадка шурфа оказалась размером всего лишь пол квадратных метра. На этот шурф ушло три дня — немного дольше, чем планировали, из-за чего я даже отложил свой отъезд домой на день позже.
Начало копания снежного шурфа в средней части ледника
Копание снежного шурфа. День второй
Копание снежного шурфа заняло три дня
Вместо заключения
Ночь перед моим отъездом была насыщена событиями: мы отмечали одновременно успешное завершение шурфа, мой отъезд и, кажется, чей-то день рождения. Собравшись и кое-как передремав часик, с первыми лучами солнца я отправился вниз. Было 4 часа утра и прощаться было не с кем, так как все спали после напряженного дня и бурной ночи.
По пути я решил зайти на Башкару проведать свои ручьи. Карабкаться по осыпи с тяжелым рюкзаком оказалось не так просто, но, изрядно испачкавшись и обрушив вниз пару сотен килограммов камней, мне удалось перебраться на Башкару.
Завершив необходимые измерения, я направился к ближайшему пограничному посту, где проходит тропа. Еще издали я увидел необычную суету там и повышенное количество людей. «Ты чего народ пугаешь? — встретил меня вопросом начальник заставы. — Мы, говорит, думали, что нарушитель». Видно, гляциолог в 5 утра на леднике — явление в этих местах редкое, вот они и подняли людей по тревоге.
Миновав альплагерь Джантуган, я свернул на боковую тропинку, ведущую мимо минерального источника. Источник Джантуган расположен у самой реки. Из-под красных от налета камней вытекает вода со слабым запахом, ощутимым привкусом и насыщенная углекислотой. Настоящая минеральная газированная вода в природных условиях! Набрав полную бутыль воды, я поспешил вниз, чтобы не опоздать на автобус.
Дальше была та же живописнейшая дорога вдоль горного ущелья, 6 часовой автобусный переезд в Армавир, потом 3 часа на электричке... Время пролетело на удивление незаметно по той простой причине, что, утомленный впечатлениями и бессонной ночью, я почти всю дорогу спал. И снился мне снежный шурф...
Благодарности
Выражаю глубокую благодарность Виктору Владимировичу Поповнину за организацию экспедиции и своему научному руководителю Рэндзи Нарусэ за моральную и финансовую помощь.
Евгений Исенко, 2004 год
